...а наш удел – он свыше нам подарен, грядущая размечена стезя. Простите, я не ваш, маэстро Дарвин. Мне вашей эволюции – нельзя. К орангутанам не тяну ладошки, ничем не принижаю жизнь свою и принимаю в час по чайной ложке фатального подхода к бытию. Печально – не в свои садиться сани, с анодом глупо путая катод. Мне близок свод вокзальных расписаний: твой поезд – этот. Мой, скорее, – тот. Не стая мне в душе излечит раны, и все, что суждено, – мой личный рейд. Не суйте через прутья мне бананы, а то заметит это доктор Фрейд. Я причащен и к взлету, и к паденью, мне свыше дан мой собственный НЗ. Не буду думать, что прямохожденью обязан я каким-то шимпанзе. Я не хочу быть просто биомассой, бессмысленно отсчитывая дни... Себя не полагая высшей расой, я все ж в приматах не ищу родни.
Хирурги, мореходы, рикши, гейши... Устроен мир сложнее ритмов ска. Идея выживания сильнейших мне как-то совершенно не близка. Я лично на другую ставлю карту, смягчая по возможности углы. Спартанцы, заберите вашу Спарту, где сбрасывают слабых со скалы. И, без различий расы или нрава, коснувшись неба, уперевшись в дно, имеем мы особенное право испить все то, что нам судьбой дано. Традиции у нас различны, быт ли, обычны мы иль вышли в мокрецы... Маэстро Дарвин и геноссе Гитлер звучат порой как братья-близнецы. Порой каприз, небесный грохот дробный творит то Торквемаду, то Басё... Но в основном – мы все-таки подобны. Различия – в деталях. Вот и все.
Но мы – не снег, спадающий по скатам январских крыш в суровые года. И я никак не вижу слово «фатум» синонимом «безволья», господа. В основе соответствуя стандарту, мы строим в одиночку свой Парнас. Нам набросали контурную карту. Ее раскраска – целиком на нас. И мы – не во владениях Прокруста, и нет резона «брать под козырек». В пределах обозначенного русла мы можем плавать вдоль и поперек. Да-да, мы ограничены, не спорю, но хватит всем сполна нейтральных вод. Одно различно: кто-то выйдет к морю, а кто-то обдерет о дно живот. Страшней всего, когда душа больная истаяла во фразе: «Се ля ви!..» – Создателю навязчиво пеняя на недостаток счастья и любви. александр-габриэль
|
